Радус не спешил ответить. Мысли его не о бегстве были, а о статном Мехмеде и сладости губ его медовых. Ох, как жарко они кружили в страсти своей неправильной, порочной, чтобы сразу наложнику хитроумному ответить, позабыв о томлении, которое чресла сразу томить начало, даже к паху кровь у юноши прилила неожиданно.
- Неужели ты подумал, что я тебе за просто так подобную тайну открою? - улыбнулся беззлобно и открыто княжич. - Мне уверенность нужна. Служба верная, а не тонкие интриги ради прихоти Мехмеда, которому ты...так-верно-служишь! - объявил и пальцами в воздухе щелкнул, напоминая о предыдущих речах светлокожего юноши, которого явно от света берегли, как могли, иначе бы сгорел несчастный точно на южном солнце. - Что ты ради меня сделать готов? - прищурился потомок ордена Дракулы, покачивая головой и руки за спину пряча, будто вор, держащий в ладонях драгоценность великую. И было оно знанием, тайной, что раскрывается не случайно, а во имя чего-то особенного. - Залог верности твоей хочу, Ханзи. Но ты ведь не отречешься от служения господину...
Радус вздохнул намеренно тяжело, будто не раз слышал речи сладкие о верности султану. Не верил юноша в то, что наложники, коих держат тут, искренне любят Мехмеда и не держат порой ножа за пазухой.
А если и испытывают чувства, то ревностью захлебываются, ибо слишком хорош государь и желанен и женщинами, и фаворитами неразумными, голову теряющими от его ума, обаяния и силы животной, что в постели стремительнее урагана.
- Так что, готов ты мне услужить, если тебя домой отправлю?- Радус вроде как весело говорил, но не шутил совсем. У него свои планы в голове зрели, которые осуществить требуется непременно... Не теперь, но своевременно, чтобы брата оберечь и чтобы Мехмеда задержать... любым путем от расправы кровавой, что обязательно произойдет, ибо обсуждают военачальники, как земли балканские устрашить и прижать посильнее, ибо волнения там зреют и люди полнятся ложными надеждами. - Не потребую много, не бойся. Но ты на свободе окажешься, если не побоишься.
Княжич со столика подхватил кушак и им обернулся, чтобы позора своего не показывать и  телесного желания чтобы видно не было совершенно.

- Услуги... Верно, всего лишь услуги, но ведь ты меня убеждаешь, что так верен Мехмеду, что променяешь свободу на один его одобрительный взгляд, - Раду остановился, зябко плечами пожал. Как ни желал он забыть Родину, это не удавалось совершенно. Сердцем невеселым смотрел юноша на военные корабли тюрков, отплывающие по морю за богатствами балканских земель.
Здесь, вдали от баталий, интриг, вдали от святой христианской земли многое казалось людям всего лишь туманом и пылью, которая не стоит даже крошечного семечка. Но брошенное в землю, оно могло бы прорасти любовью к Валахии и возрождением ее.
- Если и скажешь ты мои слова султану, он не казнит меня, ты и сам это знаешь. А врать тебе мне нет никакого толку, учитывая, что ты всего лишь верный слуга... Я ничем не рисую, Ханзи...
Княжич присел опять перед ночным собеседником по-турецки, чтобы смотреть тому в глаза и общаться, видя выражение лица. Порой многое читалось в мимике, в том, как складываются губы, как вздымается грудная клетка.
- Никто не выведет тебя и не продаст тебе секрета так, как сделаю это я... Потому что лишь я могу посадить тебя на нужный корабль и заранее договориться с капитаном. Если ты проболтаешься Мехмеду, он всего лишь запрет меня здесь и будет глумиться, а тебя одарит и тоже запрет в твоей тюрьме...
Юноша улыбнулся. Как глупо спорить о том, кто умнее. Ведь оба хотят примерно похожего.
- Мне действительно нужна услуга. Добраться до моего брата и передать ему послание. Прочитать ты его не сможешь. Мехмед и его слуги - и подавно. Ты согласен?

Радус до двери дошел, опасаясь, что подслушивает кто-нибудь, затем вернулся и немного помолчал, будто решаясь довериться Ханзи. Вон уже как обернулось - повелитель послал его для проверки. Вдруг и правда передаст все Мехмеду... Тот обязательно осерчает, начнет выведывать каждую деталь, злобой окатит так, что будто волной прибрежной сметет.
= Передать письмо воеводе Владу Дракуле. Для этого всего-то и надо, что сесть на корабль, который я тебе укажу, добраться до порта, а потом поехать в Карпаты... Естественно, за деньги. Я дам тебе достаточно, чтобы добраться до места, а там мой брат обязательно тебя вознаградит за оказанную услугу...
Юноша тяжело вздыхал, на сердце у него становилось неспокойно. Говорить о содержании письма он не собирался ни в коем случае, прекрасно осознавая, какие вокруг водятся шпионы. Они сладкоголосо обещают, поют нежно на ухо, чтобы потом каждую фразу донести до повелителя мира.
Ссориться же с Мехмедом княжич вовсе не думал. Слишком уж далеко зашли их отношения и слишком ревнивым и подозрительным выглядел Мехмед при любом намеке на родного брата, будто считал, что может Раду испытывать чувства жаркие к единственному родственнику.
- У тебя будет взамен свобода и достаточно средств к существованию. Даже если мой родич не обеспечит тебя достаточно, я дам тебе еще одно письмо, по которому получишь ты достаточно в монастыре пресвятой Богородицы, что у Верхнего Яра... Устраивает ли тебя такой расклад?
Княжич глазами блестящими и возбужденными сильно на Ханзи смотрел, красоты того не видя вовсе, а будто бы обуреваемый великим желанием выпорхнуть за стены замка. И великая жила в нем воля поступить справедливо, оберегая Родину от напасти жестокой.
- Не спрашивай, как выйдешь на волю в мое отсутствие... Срок и час назначу тебе и передать сумею... - добавил еле слышно, потому что за дверьми шаги стражи раздались. та всегда сменялась в полночь и верно стояла у дверей пленника, охраняя от любого вторжения.

Ох, и хитрым казался беловолосый наложник самого султана. Говорил он складно, ладно и логично, но в том и был загвоздка главная для Радуса, что не мог он ни с кем на свете поделиться тем, что желал передать старшему брату с посланием. А прознай об этом ищейки, не сносить головы буйной, точно отправят в яму или того хуже - убьют за проступок.
Не желал княжич служить шпионом на чьей-либо стороне: в его душе давно метался океан страстей, полных разногласий между душой и разумом. Любая мелочь бросалась в глаза, когда с людьми говорил, подозревал их в обмане, в беспрекословном исполнении воли Мехмеда, сурово карающего преступников.
Видел же не раз, что убивают и пытают, сам при подобных измывательствах присутствовал, руки держа под складками одежды, да пальцы сжимая со страхом.
- Если что-то с моим посланием случится, значит так тому и быть, а скажешь брату следующее, раз желаешь услышать содержание: Соколиная добыча велика. Красное море станет черным от горящего леса.
Юноша снисходительно улыбнулся и более не выдал ничего. Конечно, любой бы догадался, о чем идет речь, если призадумался. Восточные мудрецы легко расшифровывают подобные головоломки. Но есть у них и второе дно, о котором забывают все смертные. И за словами прячутся еще более важные.
Радус налил молодому человеку вина и подал в бокале.
- В путь отправиться раньше тебе не надо...
Княжич и себе плеснул вина, будто прекрасно понимал, что много меньше охраны будет в тот миг, когда Мехмед покинет золотой город свой с войсками. Женщин поменять всегда можно, а вот верных воинов... гораздо сложнее найти, чем свиту льстивую.
- И корабль отплывет как раз в те дни, что мы выступим в поход...
Княжич до последней капли выпил вина, понимая, что дерзость иногда заводит его в опасные положения. Да остановиться не мог, и рассчитывал лишь на удачу в делах праведных.
Сердечная смута не мешала осуществлять жестокости невероятные. И если рисковал Раду, то почему бы и Ханзи не ступить на дорожку опасную или, напротив, сразу устремиться к повелителю с докладом.

Отредактировано Радус Дракула (2017-04-04 09:01:10)